торые всё ещё живут в неизвестности, ищут своих близких.
Встреча с мамой
В один из светлых прибалтийских июльских вечеров, когда стали укладываться спать, Яна увидела в окно идущую в детдом женщину. Кровать девочки стояла у окна, через которое она часто наблюдала, как двор постепенно погружался в сумерки, как по красному пламенеющему небу за горизонт закатывалось солнце, как тени деревьев ложились на здание. Сперва перехватило дух, сердце учащённо забилось, но потом подумалось: «Вот ещё за кем-то приехала мама». Отвернулась и закрылась одеялом. Через какое-то время зашёл сын Елены Ивановны Рома и позвал Яну, при этом сказал, что девчонкам шьют новые платья и необходима примерка. Яна встала, быстро оделась, а девчонки ей вслед кричали: «Запомни, какой фасон, материал, и всё нам расскажешь».
Когда Яна вошла к Елене Ивановне, та стояла посреди комнаты, на табуретке сидела загорелая женщина. Яна потихоньку подошла к воспитательнице. В это время женщина позвала её: «Доченька, Яночка, иди ко мне, я твоя мама». Яна прижалась к Елене Ивановне, она не
могла сделать ни шага, ноги не слушались её, сердце билось так, что готово было вырваться из груди. Она не узнала свою маму, не могла распознать её в этой красивой загорелой женщине. В памяти всплыло, как фашисты бросили маму в кузов машины, словно мешок картошки, только мелькнул синий платочек с яркой, как солнечный отблеск, вышивкой на уголке. Елена Ивановна — добрая сердцем женщина, соединившая уже не одну семью, — взяла Яну за руку и подвела к маме.
Разве можно описать словами те трепетные чувства радости и волнения, которые возникают, когда руки матери прижимают к груди родное дитя и два сердца начинают биться в унисон, особенно после трагичных лет войны, скитаний по концлагерям, где человек балансирует на грани жизни и смерти.
Мама опустилась на колени и обхватила загорелыми крепкими руками хрупкую подростковую фигурку Яны. Целуя её щёки, глаза, губы, приговаривала: «Яночка моя! Дитя моё родное! Я твоя мама! Проклятые фашисты, прислужники их полицаи разъединили нас! Ты забыла меня?». Слёзы крупными каплями катились по её щекам. Яна заплакала, обхватила ручонками загорелую шею женщины — мамы, которую так долго ждала. Они стояли неподвижно несколько минут, чтобы привести свои чувства, разум в порядок.