лись друг к другу, это не было пижон­ством, хотя повод проявить его был.

Вторая встреча произошла в кабинете нового главного инженера автозавода. Это, оказалось, и был тот специалист — Юрий Дмитриевич Ма­слюков, которого я хоть и опосредованно, но знал и на личность, и по фамилии. Представился. С тех пор я горжусь и дорожу той дружбой, которая связывала меня с этим, без прикрас, выдающимся человеком. Конечно, мы много лет дружили семьями, вместе росли наши дети, его жена оказала огромное влияние на их воспита­ние. Любой человек, хоть немного зна­ющий Ма­слюкова, согласится со мной в том, что его гла­в­ные черты — необъятное обаяние, которым он вас сразу как бы обволакивает, и память, как у компьютера. Не было вопроса, в котором он бы не разбирался или с ходу не ухватил его суть. При всём этом его отличала чрезвычайная чуткость к чужому мнению, непременная, непоказная коллегиальность. Даже если он плавно подводил к решению, не совсем совпадающему с на­шими предложениями, то в итоге каждый со­глашался именно с его предложением. Что после этого? Только выполнять! А если учесть, что всё это сопровождалось неистощимым юмором? Это высший пилотаж в управлении.

После перевода Юрия Дмитриевича в министерство в Москву Иван Фёдорович Белобородов назначил меня исполнять обязанности главного инженера Ижевского автозавода. Даже после пе­ревода Маслюков оставался нашей опорой —