лёного свода». Иоганн называл музей «Грюнес Гевёльбе». Кондрат поинтересовался: «Что значит Грюнес Гевёльбе?». «Зелёный свод», — пояснил Иоганн, при этом добавил: «Это название — дань прошлому. В зале, где когда-то располагалась коллекция, были колонны малахитово-зелёного оттенка. Позже их закрыли зеркалами». Было ясно, что их экскурсовод Иоганн почерпнул эти сведения из какого-то довоенного путеводителя.

Григорий ещё не раз побывал на площади, у здания музея. Внимательно наблюдал, как нем­цы под руководством новой власти восстанавливают из руин «Зелёный свод». Иоганн всегда приветствовал своего нового знакомого, а однажды спросил: «Ты откуда родом?». «Из Казани, что на Волге. Там татары живут», — ответил Григорий. По лицу Иоганна можно было догадаться, что слово «Волга» он знает хорошо. А что касается «татар», у Григория сложилось мнение, что для Иоганна в России все русские.

Май 1945 года в Дрездене выдался солнеч­ным и жарким. Жизнь значительно изменилась в лучшую сторону — стала спокойнее, размереннее, в отличие от дней и бессонных ночей, когда шли беспощадные бои, приходилось спасать раненых и хоронить убитых. С населением города Дрездена складывались нормальные, че­ловеческие взаимоотношения. Страх прошёл, саксонцы убедились, что геббельсовская пропа­ганда, пугавшая жестокостью русских, не имела с действительностью ничего общего. Мародёр-