Постепенно армейские почтальоны привыкли к нему и через несколько дней охотно вступали с ним в разговор. Узнав, что он с 1942 года колесил с эвакуационным госпиталем по фронтовым дорогам в качестве санитара, стали называть батей. Почти каждый красноармеец волею судьбы попадал в госпиталь и видел своими глазами труд этих благородных людей.
Как-то в один солнечный день Кондрат из Свердловска, Станислав из Минска, который просил называть его Стас, предложили Григорию прогуляться по городу, посмотреть, как его разрушили бомбёжками американцы с англичанами, сходить к зданию знаменитого дрезденского музея «Зелёный свод». Григорий с радостью согласился, ему очень хотелось увидеть город, но в одиночку ходить запрещалось.
Они подошли к небольшой площади и на противоположной стороне увидели огромное разрушенное здание. Около него и внутри работали люди. Разглядывая двухметровой толщины кирпичные стены внутри здания, а также наружные стены, уцелевшие при массированной бомбёжке, русские мужики с завистью отметили высокое мастерство строителей и отличное качество кирпичной кладки. Стоит не один век и после восстановления ещё столько же простоит.
Тут к ним подошёл мужчина в возрасте из числа работающих немцев и на достаточно приличном русском языке обратился: «Я антифашист. Попал в плен к вашим солдатам под Москвой и решил помогать Красной армии в разгро-
ме Гитлера». Григорий посмотрел исподлобья на него, подумал: «Ведь он одного возраста со мной, наверное, это тот немец, которого я недобил в Первую мировую. Снова ты пришёл на мою землю. А что если бы мы тебя не взяли под Москвой в плен? Ты уничтожал бы нас — советских людей». Слушая голос немца, Журавлёв старался отогнать от себя эти мысли. Указание начальника госпиталя было строгим, к местным жителям относится хорошо. Надо строить жизнь с учётом новых, послевоенных реалий. А в это время немец-антифашист Иоганн, по-нашему Иван, рассказывал о старейшем саксонском городе Дрездене. О том, что в 1942 году англо-американская авиация начала бомбить немецкие города, и все ценные экспонаты музея вывезли в надёжное место для сохранности — немцы опасались, как бы они не пропали. Во время ужасной бомбардировки 13 февраля 1945 года была разрушена вся староградская часть Дрездена, от дворца-музея остались одни стены, уцелело только шесть из девяти залов — самые надёжные, со стенами двухметровой толщины, построенные ещё в XVI веке для хранения наиболее ценных предметов. Иоганн возмущался, что в феврале уже не было необходимости бомбить Дрезден. Красная армия успешно наступала, однако премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль убедил президента США Рузвельта в необходимости этой бессмысленной бомбардировки, которая должна была уничтожить мировые сокровища «Зе-