в подготовке к свадьбе. Видела, как мать напрягает отца, всю семью, чтобы подготовить приданое, которое полагается за дочерью: корова, овцы, постельные принадлежности были обязательны, подушки, наволочки, занавески на окна в хату жениха, вышитые вручную, выбеленные льняные полотенца и другая утварь. Нагнали хлебного самогона, закололи кабанчика, заготовили повидла для пирожков, масла, чтобы если не богато, то, во всяком случае, не хуже других провести свадьбу. Невеста и семья Савицких были на хорошем счету и имели добрую репутацию среди жителей Бережного. А вот о семье Ковалевских сказать было нечего — мать жениха Елена, коренная, из деревни Бережное, а отец Викентия Болеслав Ковалевский имел польские корни. К сожалению, он рано умер, дети остались сиротами.
Анна продолжала вести активную работу, в том числе общественную, не принимала участия в семейных хлопотах по поводу свадьбы. Избегала встреч с женихом. Так шли день за днём. И вот накануне свадьбы в пятницу ей снится сон. «Этот сон предсказал мою судьбу, — вспоминает Анна Константиновна. — Я нахожусь в каком-то лесном лагере. Хочу выйти из него. Иду в одну сторону, попадаю в непроходимое болото, какие я видела в Мерлинских хуторах, трясина, проваливаешься, и тебя засасывает, гибнешь. Поворачиваю, иду в другую сторону. Та же болотистая трясина — тону, пробираюсь в третью сторону, и там не-
проходимое место. Лишь в одну сторону я могла выйти, только там была дорога. Проснулась вся в поту от страха и заявила утром матери и отцу, что мне приснился роковой сон. Это не к добру. Замуж не пойду. Я вам отработаю, отдам деньгами все затраты на подготовку к свадьбе. За него замуж мне выходить нельзя. Мучиться в трясине семейных отношений буду всю свою жизнь». Произошёл очередной семейный скандал. Мать подавляла мнение отца. Она была крикливая, сварливая, как и её мать. Но работящая, в поле, когда жали серпами рожь или гребли сено и стоговали его, как и в других видах сельскохозяйственных работ, ей не было равных. А характер был тяжёлый, она не считалась с мнением своих дочерей и не берегла их от тяжёлой женской доли. Полагала, что у них должна быть такая же жизнь, как и у многих крестьянок до них и вокруг них.
Подошёл день свадьбы, от которой ни радости, ни веселья. Собрались в основном родственники со стороны невесты и жениха. Соблюдались обычаи по случаю такого торжества. После выпитого самогона всегда найдутся те, кто поёт песни — обрядовые и, конечно, белорусские народные.
«Эти песни, — говорила Анна Константиновна, — часто пели крестьяне, красиво в несколько голосов. До сих пор не могу забыть надрывный, звонкий голос соседки-свахи. Она изо всех сил старалась придать «веселья» застолью, зная и чувствуя, что согрешила перед