стоящую судоверфь. Александр Макарович мог часами рассказывать о типах лодок, особенностях их строительства, об увлекательных водных соревнованиях и путешествиях. Было видно — профессионал!
К сожалению, все это осталось только в воспоминаниях. Строительство дома в Докше, болезнь, ранняя смерть не позволили Александру Макаровичу закончить свою яхту, а мне осуществить мечту: вместе с ним поплавать по ижевскому пруду или камским просторам.
Последним увлечением Александра Макаровича стал пес Айк — породистая немецкая овчарка. Приобретенный щенком, Айк вырос в красивую собаку, ставшую гордостью генерала. Он был полноправным «членом» семьи Демидовых. Ему позволялось все: забираться на диван, требовать не самый худший кусок с обеденного стола. Александр Макарович с удовольствием гулял с Айком в городе, ходил с ним в гараж, мастерскую на берегу ижевского пруда, брал с собой на дачу в Докшу. Словом, это был настоящий, преданный друг, готовый пойти за хозяином «в огонь и в воду».
При встречах Александр Макарович любил похвалиться собакой, приписывая ей качества, которыми она не обладала. Думаю, он был не одинок в этом. Подобная необъективная оценка своих питомцев характерна большинству собаководов.
Как-то, пригласив меня зайти, Александр Макарович стал рассказывать об уме и понятливости Айка и о своих талантах дрессировщика.
— Айк, ко мне! — строго приказал генерал. Пес послушно подошел, сел на задние лапы и стал преданно смотреть в глаза хозяину. Александр Макарович взял со стола кусок колбасы и спросил:
— Айк! Ельцин му..к?
— Гав, Гав, — пробрехал пес, благодарно постукивая хвостом за полученное вознаграждение.
— Айк, Ельцин зас….ц?
— Гав, Гав, Гав, — в полный голос залаял кобель, ожидая новую порцию колбасы.
Александр Макарович с гордостью посмотрел на меня и, ожидая такой же восхищенной реакции, спросил:
— Ну как?
На что я ответил:
— Да за такой кусок колбасы без всякой дрессировки любая дворняжка будет брехать с утра до вечера.
Где-то за год до кончины стало заметно, что Александр Макарович болен. Не стало присущего ему блеска в глазах, могучего раскатистого голоса, прямолинейных шуток и приколов. Это каким-то незримым образом отразилось на Айке. Он стал пассивным, безразличным и грустным.
Как-то зимним утром меня окликнула жена и попросила подойти к окну. По двору в белом офицерском полушубке шел Александр Макарович со своим любимцем. Опустив головы, смотря перед собой в какую-то незримую точку, словно связанные одной нитью, они шли куда-