сённый военно-промышленному комплексу после распада СССР, по-прежнему остаётся грозной силой.
Лично мне не раз доводилось сталкиваться с методами и стилем работы Маслюкова в Комиссии Правительства по делам Крайнего Севера и Арктики, которую он возглавлял. Я был членом этой комиссии и всегда присутствовал на её заседаниях. Надо отдать должное Ю.Д. Маслюкову — он умел смотреть вперёд и в отличие от других хозяйственных руководителей как советского, так и современного периода хорошо понимал значение северных и арктических территорий не только для экономики страны, но и для защиты её геополитических интересов. Он быстро схватывал суть вопроса, внимательно прислушивался ко всем дельным предложениям и старался учитывать их, принимая решения.
Механизм снабжения северных городов и посёлков в то время работал как часы, труд северян получал достойную оценку со стороны государства. И когда я слышу сегодня обвинения в консерватизме и косности в адрес советского руководства тех лет, я сразу вспоминаю, как Юрий Дмитриевич быстро, оперативно и, главное, с умом решал вопросы, относящиеся к Крайнему Северу. А критики его «консерватизма», бросившись очертя голову в рыночную стихию, стали разрушать то, что создавалось трудом многих поколений и работало на интересы Российского государства. Жизнь показала, что
А.Н. Чилингаров поздравляет Ю.Д. Маслюкова
с 70-летием
Север, арктические территории нужны России, и государство, не рискуя своим будущим, не может бросить их на произвол судьбы.
Кстати, Госплан тогда размещался в здании, которое сейчас занимает Государственная Дума. Когда меня избрали заместителем Председателя Госдумы, я занял как раз те комнаты, где располагался кабинет Маслюкова и его секретариат. Честно говоря, считал это для себя и большой честью, и определённым символом. Знаком того, что надо подходить ко всему с государственных позиций и продолжать курс на решение проблем Крайнего Севера и арктических территорий. Вернуться к ним всё равно придётся, так как это диктуется интересами Российского государства.