бакова, реорганизовались и стали называться Главспецстроем при СМ СССР, раньше были при Минмонтажспецстрое. Он понимал, что без такой мощной строительной организации развитие оборонных отраслей невозможно.
Когда Юрий Дмитриевич возглавлял Военно-промышленную комиссию, мне часто приходилось присутствовать на её заседаниях. Рассматривался ход выполнения программ 100, 200 или 300 (под своим кодом в них шли объекты Министерства общего машиностроения, Министерства оборонной промышленности). По каждой программе шло рассмотрение финансирования, хода строительства, введения в строй объекта и выпуска изделия. Заседания комиссии шли чётко, высокоорганизованно, при этом весьма демократично, с учётом мнения министров «девятки». Комиссия имела особое значение, она анализировала все разногласия, которые складывались между отраслями, между министерствами-заказчиками и строителями. Она перераспределяла финансирование, при необходимости подключала Академию наук СССР для формирования заключений по наиболее важным вопросам, для перепроверки данных отраслевых научно-исследовательских институтов.
Что выделяло и возвышало Юрия Дмитриевича среди не менее авторитетных лиц в оборонном комплексе, так это его умение выслушать и объективно принять решение. Для него
Ю.Д. Маслюков и В.Н. Новиков
на первом месте было дело, а не чьи-то личные амбиции или пожелания.
Всегда больше всех доставалось нам — строителям. Министерства на таких крупных сложных объектах затягивали с комплектацией оборудования, а сроки никто не имел права переносить. Поэтому под конец года занимались штурмовщиной, работая в три смены. Юрий Дмитриевич на заседаниях комиссии скрупулезным образом рассматривал выполнение графиков поставки оборудования и хода строительства, и благодаря такой слаженной работе смогли многое построить для страны, повышения её обороноспособности. Многие объекты, ракетные комплексы, Центр атомного судостроения в Северодвинске и сегодня верно стоят на защите рубежей России.