ских хозяйств. Записался для вступления в коллективное хозяйство — колхоз. Внёс свой пай — привёл и сдал на колхозную ферму корову. Старался ежедневно выходить на общественную работу, зарабатывая трудодни. Строил коровник, загоны для общественного скота, работал в поле, на сенокосе. Видел смысл в своём труде — он строит новую социально справедливую жизнь, равноправие и светлое будущее для своих детей, которые при Советской власти получат хорошее образование и работу, достойную человеческую жизнь без унижений и батрачества на панов-помещиков.
По-другому восприняла политические новшества его жена Марина Тимофеевна. Константин любил её, ценил за трудолюбие и хозяйственность. Она умело справлялась с работой: летом сеяла, полола, жала, убирала урожай; зимой обмолачивала рожь, толкла в ступе пшено, пряла, ткала. Вкусно готовила в печи традиционные полесские блюда. Трудолюбивая и беспокойная, она не давала спуску ни мужу, ни детям. Детям, особенно сыну Андрею, поднимая его вместе с первыми лучами солнца, говорила: «У людей дети, как дети, а ты у меня лодырь». Хотя сама прекрасно понимала, что он поднимется и пойдёт пасти скот, днём будет работать по её заданию в поле, а вечером пойдёт погулять с ребятами. На сон оставалось пять–шесть часов. Константин уступал жене. Старался не ссориться.
Благодаря усердному труду к концу 1930-х годов они сумели создать крепкое крестьянское хозяйство. У Савицких было две коровы, овцы, свиноматка, которая давала приплод, а с продажи поросят можно было получить дополнительный доход, куры. Они уже были середняками, не малоимущими крестьянами. Марина Тимофеевна в эти годы каждую неделю, взяв с собой корзину свежих куриных яиц для продажи на рынке, пешком за полтора часа доходила из Бережного до Столина. Продав яйца, накупив крайне нужных вещей и обязательно конфет-карамелек, которые в народе называли «подушечки», возвращалась домой. Но она так и не смогла смириться с поступком мужа, всегда послушного. Что на него нашло? Вопреки её воле, проявив свой мужской характер, вступил в этот колхоз. Отвёл её любимицу, дойную корову Маланью, в общественное стадо. Сам уходит на целый день работать за какие-то трудодни. Радуется, что бригадир ему записал выход, за который в конце года при дележе общественного дохода — зерна, картошки — он получит свою долю. Спрашивала: «А если положительного баланса не будет, что тогда получишь?». Константин стоял на своём, всё равно будет лучше, чем жили при поляках. Марина не могла спокойно наблюдать, у неё наворачивались слёзы, когда её корова Маланья, подгоняемая пастухом, проходила в общественном стаде мимо их крестьянского хутора. Она выделялась из стада, ко-