фолта фактически оттащил страну от пропасти, я могу твёрдо утверждать: нужно, чтобы именно такие люди и стояли во главе экономических направлений в Правительстве. Тогда бы и наши реформы проводились иначе. Наши промышленные министерства, созданные в советское время, могли бы стать успешными транснациональными компаниями, соревнующимися по основным направлениям развития современной техники, технологий и производства.
Юрий Маслюков как сторонник модернизации прекрасно понимал, что необходима диверсификация экономики. У России нет будущего, если она не создаст заново промышленность высоких технологий. Здесь огромное значение имеет поддержка и развитие научно-технических разработок, которые могут стать основой создания новых отраслей промышленности.
А это, как ни крути, — вопрос финансирования науки. Поэтому в Думе он вместе со мною и со всеми товарищами по партии прилагал огромные усилия, чтобы спасти российскую науку:
бился за каждый процент расходов на науку в бюджете, за различные льготы учёным, за поддержку легальных источников внебюджетного финансирования и т. д. Совершенно не случайно он возглавлял в парламенте Комитет по промышленности. Своим знанием предмета он не раз удивлял не только коллег-депутатов, но и членов Правительства. Он искренне стремился вытащить страну из кризиса. И делал это беззаветно, работая по 24 часа в сутки. Во-первых, он был человеком дела, а во-вторых, прекрасно понимал, что у страны уже нет времени на раскачку. Он так и писал: «Конечно, мне жаль, что драгоценное время уходит, а отечественная промышленность, которой я отдал всю сознательную жизнь, погибает на моих глазах. Любое ответственное правительство, которое намерено просидеть в Белом доме больше двух–трёх месяцев, так или иначе будет вынуждено решать промышленную проблему. Но время... Кто сказал, что время — это деньги? Это гораздо больше, чем деньги…».